На рассвете человек хоронит на заднем дворе кота,
ожидая к августу его второго пришествия,
но позади кота восемь черных жизней,
и в конце лета он вырастает у порога
красной розой (всякая роза —
лишь разновидность кота,
от хвоста до шипов).
Человек, не признав розы, срезает розу
и несет розу на могилу коту.
Умирающий кот,
жертва превратных представлений
о статичности форм, цветов, наименований
и положения объекта в системе координат,
остается лежать поверх самого себя,
источая приятный запах телесного распада,
утрачивая округлость красной головы
и отточенность свежих когтей.
Человек, прождав до конца декабря,
разочарованно оплакивает кота
и помещает его черно-белое фото
в траурную рамку.
/
Когда в город приходили дровосеки,
деревья срывались с насиженных мест
и бежали, на длинных трясущихся корнях, к морю,
похожие на стадо осьминогов
и на стаю тощих, морщинистых женщин.
Одних хватали за волосы и разрубали на части
(они выли так, что казалось, это ветер потрошит листву).
Другие добегали до берега, бросались в воду по-лягушачьи,
уплывали на юг, разбухали в бреду, и мелкие рыбы гнездились в их слизких ветках.
Третьи понимали, что моря нет, терялись в пустыне, рассыхались от жажды, ломали корни о соленый грунт.
Редкие туристы, проезжая мимо на черных джипах,
видели их мертвые стволы и думали, что это позвоночники китов, которых не было в море, которого не было.
/
Птица — это только слово,
не птица.
Она не дышала сквозь скорлупу —
к свету и — наотмашь в небо,
чтоб доказать, что она — птица.
Птица поет,
но поет — это только слово,
не песня.
Это совсем не песня, а слово
одной птицы — другой,
иногда грубое, иногда тревожное,
иногда губы (у птицы обычно клюв,
но иногда все-таки губы)
сближающее.
Это не песня, но и песня —
это только слово,
только словоспоминание о песне:
уже не песня,
еще не песня.
Птица поет в лесу,
но лес — это только слово,
не дерево,
дерево — это только слово,
а не елка, сосна, береза,
осина, ольха, липа,
лиственница, лукума, таксодиум
астроцедрус.
Если у коршуна королек
в лапах корчится,
кто из них тогда — птица?
Птица, которая пела в лесу,
теперь поет в клетке.
Ведь слово — это только клетка,
не слово.
Вначале была птица,
для чего бы иначе клетка?
Смотри, как по синему-синему
(так его называют) небу
летают клетки
с такими разноцветными птицами
внутри.